«И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25:46).
Вечность, в которой по восстании из мертвых и окончании праведного Христова Суда будем пребывать, не что иное есть, как одно начало без конца. Она всегда начинаться будет, но никогда не кончится. Воображай в уме, что пройдет сто тысяч лет — нет конца вечности. Пройдет сто тысяч веков (век в себе заключает сто лет) — нет конца вечности. Пройдет тысяча тысяч и миллион миллионов веков — нет конца вечности. Но только начинается. И хотя далее умом вступать будешь в вечность, увидишь одно начало без конца. Чем далее простираешься умом в вечность, тем большая долгота ее открывается, ибо бесконечна. Хорошо некоторые изображают вечность этими словами: вечность есть всегда и никогда, то есть всегда будет, но никогда не кончится.
Святое Божие Слово говорит нам о двоякой вечности: блаженную и неблагополучную. Блаженная вечность, или вечное блаженство будет на небесах, по слову апостола: «Наше же жительство — на небесах» (Флп.3:20). Неблагополучная вечность — в аду и геенне огненной. В блаженной вечности будет жизнь бессмертная, а в неблагополучной будет смерть бессмертная. В блаженной вечности будет пресладкое Божия Лица зрение, а в неблагополучной — удаление от Лица Божия. В блаженной вечности будет царствование с Христом и любезное дружество со святыми Ангелами Его, а в неблагополучной — с дьяволом и злыми его демонами пребывание. В блаженной вечности будет свет неизреченный, а в неблагополучной — тьма кромешная. В блаженной вечности будет радость и веселье непрестанное, будет слышаться «глас радости и веселья» (Иер.16:9), а в неблагополучной — скорбь и печаль непрестанная и будет слышен голос воздыхания и плача. В блаженной вечности соединятся все «блага, которые не видел глаз, не слышало ухо, и не приходили на сердце человеку» (1Кор.2:9); в неблагополучной сойдется все зло, которых также язык сказать и ум понять не может.
Изъясняется блаженная вечность и вечное злополучие сравнением с временным благополучием и злополучием, которое хотя и ничто против них, однако показывает их нам так, как тень и подобие — самую вещь.
