О презрении мира

Под «миром» в Святом Писании по­нимается не одно и то же. 1) Мир понимается как весь небесный и зем­ной круг, в котором все созданные вещи заклю­чаются. Так понимается слово: «в мире был, и мир чрез Него начал быть» (Ин. 1:10). О создании это­го мира пишется в главе 1 и 2-й книги Бытия. 2) Мир означает и лучшую часть мира сего, то есть человека. Об этом мире говорит Хрис­тос: «Так возлюбил Бог мир» (Ин. 3:16–17) и прочее. 3) Мир берется и как все, что в мире сем ус­лаждает и увеселяет нашу плоть, разжигает по­хоть ее, и от Христа отводит, и ведет к вечной по­гибели. Об этом говорит апостол: «Все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин. 2:16). 4) Под миром понимаются и люди, кото­рые, служа своим прихотям, не хотят евангель­ской истины принять и следовать. На этот мир указывает Христос, говоря апостолам: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15:18).

От мира отречься означает: 1) Не то, чтобы от всех вещей отстать. Ибо без них ни одной минуты быть не можем; и ради нас они созданы, чтобы ими пользовались и Бога, Создателя, благодарили. Да и удалиться от них не можем, ибо везде они нас окружают, встречают и следуют за нами. 2) Опять же не то, чтобы людей ненавидеть и ими гнушаться. Ибо повелено нам друг друга любить, и любить не только добрых, но и злых, не только друзей, но и врагов наших, по сло­вам Господа, подражая в том Небесному Отцу, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми» (Мф. 5:44–45). 3) Также не то, чтобы заключиться в монас­тыре или пустыне. Ибо мир тот, которого бе­речься должны мы, внутри нас носим, и пото­му, куда ни пойдем, не убежим от него. И как не все, живущие в монастырях или пустынях, его отрекаются, так и в городах и селах пребы­вающие, не все служат ему, как из следующего это увидим. Итак, что же значит отречься от мира? Зна­чит не что иное, как отвратить сердце и любовь от всего того, что нас от любви Божией отво­дит и до вечного неблагополучия доводит. Сюда относится плоть наша со страстями и похотями, которую «должно распинать», если хотим «Христовыми быть», а не мира этого чадами (Галл. 5:24). В этом мире заключается самолюбие, са­моволие, сребролюбие, славолюбие, честолю­бие, лесть богатства, славы и чести суетной, которыми надмевается и возносится плоть наша. К этому причисляется все, что увеселя­ет и услаждает чувства наши, и ударяет в сер­дце наше, и помрачает душевное око, которое Свет вечный — Бога — должно видеть; здесь имеет место богопротивное угождение чреву. К этому миру принадлежат братья и друзья наши, жена и дети, отец и мать наши и прочие, когда они нас от Христовой любви отводят. От самого здоровья нашего, от членов наших, от жизни нашей отречься должны мы; бесчестия, поругания, уз, темницы, смерти не ужасаться, когда того честь Христова требует и любовь Божия иначе сохраниться не может. «Всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником», — говорит Хрис­тос (Лк. 14:33). Самолюбие, самоволие, сребро­любие и славолюбие есть имение плоти нашей: о них она заботится, их ищет; а когда видит пре­пятствие — не терпит, гневается, злобится и враждует. От этих бесполезных, даже вредных трудов отзывает нас Христос и призывает к Сво­ему покою: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28).

Размышление о наступающей беде и несо­мненная надежда на обещанное блаженство понудит и унылое сердце. Знаешь, что делают люди в пожарном случае или в нашествии иноплеменников: все бросают, чтобы жизнь свою спасти, хотя и жалеют о доме и имении своем. Видишь, что страх временного бедст­вия и смерти делает, как и выше писал я тебе. Ты им последуй в деле вечного спасения. Они ради временной беды и смерти оставляют все, а ты ради вечного бедствия и смерти оставь мир, дабы с миром не погибнуть. Попадают люди в руки иноплеменников и умирают или в плен, который бывает хуже смерти, отводятся, если, не желая оставить имения, дома остаются. И часто сгорают люди, которые в дома, пламенем объятые, возвраща­ются, чтобы оттуда имущество вынести. И так люди, желая имущество спасти, сами погиба­ют. Так поступают многие христиане, которые много собирают, а о душе небрегут, но так же пострадают. Имение остается чужим, а сами на тот век отходят без надежды спасения. Знаешь также, что делают воины, как под­визаются, и в смертные случаи вдаются. Ради чего? Чтобы славу и ранг заслужить. Так по­ощряет их надежда удостоиться временной славы, хотя часто и обманываются. Почему же нас надежда удостоиться вечной славы не поощряет к подвигу? Поверь, друг, истину те­бе пишу: если бы ты увидел будущую сынов Божиих славу, то и царскую диадему, и всю мира славу, и все сокровище его, радуясь, по­верг бы, и о том одном заботился, как бы иную получить. Ничто бы тебя от того не удержало, не только прелесть мира, но и са­мое тяжкое мучение. «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18). Также, если бы тебе показал Бог адское мучение, то честь, слава, богатство и все сла­дости мира сего были бы для тебя, как горькая полынь, неутешно бы плакал и рыдал ты, что­бы на то место не прийти. Но в том бедность наша и слепота, что мы, чего не видим, того и не желаем, и того бедствия не ужасаемся, которого не чувствуем, а о Слове Божием не рассуждаем, или не верим тому, хотя и все для спасения нашего открыто в нем. И так всякий по своей воле погибает. Возьми в рассуждение воплощение Сына Божия и вольное Его страдание. Ради кого Он пришел в мир и пострадал? Ради челове­ка. О, человек, человек! Дивное дело Божие, и дивный о нем Промысл Божий! Ради чего пострадал Христос? Ради человека. Не иная причина, как то, что сжалился над погибшим человеком и страданием Своим восхотел его от вечной муки избавить и в вечную жизнь ввести. О, воистину великое и непостижимое зло — вечная мука, от которой желая иску­пить человека и Крови Своей не пощадил Господь. О, каким великим и непостижимым должно быть блаженство вечное, если такой непостижимой ценой куплено, или, точнее, возвращено нам, поскольку мы грехами на­шими потеряли его!.. Воистину, душа одного человека и спасе­ние ее дороже для Христа, нежели весь свет, небо и земля, так как весь свет словом единым создал: «Он сказал — и стало так» (Быт. 1), — а ради души человеческой Сам в мир пришел, воплотился, пострадал и умер. О, человеко­любие Господне! О, достоинство души, ради которой Сам Бог во плоти явился! И не только явился во плоти, но и пострадал и умер ради души… Благослови, душа моя, Господа! Такую ли благородную душу захотим миру нечувственному порабощать, и, возлюблен­ную Царем Небесным и Кровью Его святой омовенную, скверной мира любовью осквер­нять, и духовно прелюбодействовать, и, как драгоценный жемчуг, в грязь повергать?.. Пропади мир со всеми прелестями свои­ми, пусть ищут его и любуются им не познав­шие Христа. Нам же, о христиане, довлеет один Христос — красота, всех красот пре­краснейшая, премудрость, содержащая все сокровища премудрости, сладость, все сладо­сти превосходящая, слава, честь и похвала ис­тинная. В Нем да будет для нас украшение, богатство, слава, честь, премудрость, утеше­ние, радость, веселье и все блаженство, ныне в тайне сердца нашего сокровенное, но в день Его явиться имеющее. Тогда, то есть в откро­вении сынов Божиих, явится неоцененное всех христиан сокровище, которое они ныне в скудельных сосудах носят и которое злым и лукавым миром, как золото закопченное, презирается, и как жемчужина, в грязи валя­ющаяся, попирается, и как плод, хотя внутри сладкий и благовонный, но внешне некраси­вый, отвергается. Веришь ли этому? Если веришь, то отвра­тись от того, что только кажется сокровищем, но обманчиво, от того, чем мир любителей своих прельщает, и обратись ко Христу, и со­кровища истинного ищи у Него. А если ныне не веришь, то тогда уже увидишь очами твои­ми, но поздно, но без пользы, но с сожалени­ем, воздыханием, сокрушением и теснотой сердца, тогда говорю, «когда праведники воссия­ют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф. 13:43).

О муке вечной и о жизни вечной

«И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:46).

Вечность, в которой по восстании из мертвых и окончании праведного Христова Суда будем пребывать, не что иное есть, как одно начало без конца. Она всегда начинаться будет, но никогда не кончится. Воображай в уме, что пройдет сто тысяч лет — нет конца веч­ности. Пройдет сто тысяч веков (век в себе зак­лючает сто лет) — нет конца вечности. Прой­дет тысяча тысяч и миллион миллионов веков — нет конца вечности. Но только начинается. И хотя далее умом вступать будешь в вечность, увидишь одно начало без конца. Чем да­лее простираешься умом в вечность, тем боль­шая долгота ее открывается, ибо бесконечна. Хорошо некоторые изображают вечность эти­ми словами: вечность есть всегда и никогда, то есть всегда будет, но никогда не кончится.
Святое Божие Слово говорит нам о двоякой вечности: блаженную и неблагополуч­ную. Блаженная вечность, или вечное блажен­ство будет на небесах, по слову апостола: «Наше же жительство — на небесах» (Флп. 3:20). Небла­гополучная вечность — в аду и геенне огненной. В блаженной вечности будет жизнь бессмертная, а в неблагополучной будет смерть бессмертная. В блаженной вечности будет пресладкое Божия Лица зрение, а в неблагополучной — удаление от Лица Божия. В блаженной вечности будет царствование с Христом и любезное друже­ство со святыми Ангелами Его, а в неблаго­получной — с дьяволом и злыми его демона­ми пребывание. В блаженной вечности будет свет неизреченный, а в неблагополучной — тьма кромешная. В блаженной вечности бу­дет радость и веселье непрестанное, будет слышаться «глас радости и веселья» (Иер. 16:9), а в неблагополучной — скорбь и печаль не­престанная и будет слышен голос воздыхания и плача. В блаженной вечности соединятся все «блага, которые не видел глаз, не слышало ухо, и не приходили на сердце человеку» (1 Кор. 2:9); в неблагополучной сойдется все зло, которых также язык сказать и ум понять не может.
Изъясняется блаженная вечность и вечное злополучие сравнением с временным благополучием и злополучием, ко­торое хотя и ничто против них, однако показы­вает их нам так, как тень и подобие — самую вещь.

О смерти

Все, что ни есть в мире этом, человек при смерти оставляет, как и сам мир. Нагим входит в мир, нагим и исходит от мира. Никто не рождается богатым, благородным, почтен­ным, славным, но все равными, убогими и нагими рождаются, также и от мира равными отходят. Никто с собой ничего не выносит, ни богатый богатства, ни славный славы, ни по­чтенный чести, ни благородный благородст­ва, но все всё здесь оставляют, и тогда всякий праведно об этих мира сего сокровищах рас­суждает, но уже поздно. Зачем же за тем го­няться, что сегодня или завтра оставим? А вместо того уязвленную и трепещущую суда Божия совесть относим. Одна добродетель с нами отходит отсюда, и сопутствует нам, и клеветникам нашим заграждает уста, и при­водит нас к Богу. Так рассуждай об этом ныне, как люди при смерти рассуждают, и тогда от­станешь от суеты.
Смерть за человеком ходит невидимой стезей. Кончина его там постигает, где не ча­ет, и тогда постигает, когда не ожидает, и так постигает, как не надеялся. Будь же всегда та­ким, каким при кончине быть желаешь, рас­суждай об этом, и внимай себе, и не захочешь в мире ни чести, ни славы, ни богатства, ни прочего угождения плоти. Думай, что сегодня или завтра скончаешься, и тогда вся суета от сердца твоего исчезнет. Ибо какая нужда в чести, в славе, богатстве и угождении плоти при кончине находящемуся? Хотя бы и цар­ство, или золотые горы предлагали и обеща­ли ему, — небрежет о том. Одна у него мысль, как бы блаженно скончаться. Будь же ныне таким и ты, и всякий день полагай себе по­следним, и ожидай, когда Господь твой позо­вет тебя к Себе, и ничто тебе не будет мило в мире, и когда будешь так бодрствовать и сто­ять, как на страже, блаженно скончаешься.
Смертью, как вратами, всякий входит в вечность. Тут человек становится или вечно блаженным, или вечно бедным и окаянным. Тут часто, и по большей части, богатый дела­ется вечно нищим, славный и почтенный вечно бесчестным, господин навечно уничи­женным ниже последнего раба своего, а кня­зья и вельможи хуже подданных своих, и про­чие, по мнению мира великие, вечно убогими и уничиженными становятся и навеки будут. Тут от всякого отступает утеха, которой крат­ко, как во сне, наслаждался, и наступает лю­тая горечь, которую вовеки без конца будет вкушать. Тут кончится и терпение убогих, и нищий становится вечно богатым, отвержен­ный вечно избранным, презренный и пору­ганный вечно славным, страждущий вечно утешенным, скорбный и печальный вечно ра­достным и веселым. Словом, всякий прием­лет свой жребий навечно. Блаженны одни, и еще повторю, блаженны, ибо вечно будут бла­женными, и окаянны другие, ибо вечно будут окаянными. Рассуждай об этом, и такая пере­мена для людей изменит тебя, и сделаешься иным, не таким, как прежде был. Ибо рассуж­дение о вечности сильно подвигнуть и пере­менить сердце человеческое.

О муке вечной

Что в мире этом делается, и какое видим благополучие или злополучие здесь, — все это как тень некая будущих благ и зла истинного. Видим, как боится человек суда человеческого и убегает от него. Как несравненно более бо­яться суда Божия подобает! Со стыдом и стра­хом идет человек на суд человеческий, — какой стыд, страх и ужас охватит человека, когда при­зовется он на суд Божий! Стоит человек на суде человеческом окованный железом, стыдом покрыт, страхом содержим, обличается сви­детелями, слышит приговор, видит дела свои беззаконные во всеуслышание объявленные, сам объявляется законопреступником и бес­честным человеком, отлучается от числа доб­рых и осуждается по законам в наказание правильное. Этот суд, этот стыд, страх и бес­честие — тень некая будущего суда, стыда, страха и бесчестия. Там истинный стыд, так как всемирный, там истинный страх и ужас, так как Судия — Бог и суд — Божий. Там станет человек не пе­ред человеком, но пред Богом Судией, Кото­рый и тайны сердечные знает, станет страхом, как железом, связан и грехами обременен. Увидит Судию в страшной и Божией славе, окружаемого бесчисленным множеством Ан­гелов и Архангелов, там откроется ему книга совести, и представятся дела ему, словом, де­лом и помышлением, явно и тайно им соделанные, и всему миру, Ангелам и всем людям в явление придут. Увидит Судии Бога правед­ный гнев, Того, Который ради него в мир пришел, желая его спасти, и за него пострадал и умер, но им неблагодарно и бесстыдно от­вержен и уничижен. Тут охватит бедного греш­ника сокрушение, теснота, ужас и трепет, вос­трепещет весь, как лист от ветра, услышит приговор от Судии за неблагодарность, объя­вится достойным осуждения и вечного нака­зания, будет отвержен от лица Божия и отлу­чен от числа праведных навеки, причислится к духам злобным, и с ними заключится в тем­нице вечного мучения, и будет пить горькую чашу вечного гнева Божия. Понимай и представляй в уме праведный и Страшный тот Суд, и отойдет от тебя любовь суетного мира. Поверь, что память всегдашняя и размышление о будущем суде отвратит тебя от сего суетного желания, и подвигнет тебя к истинному покаянию, молитве, и к тому одно­му старанию, чтобы там не посрамиться. Если к суду человеческому люди так тщательно приготовляются, как сам знаешь, то как не подвигнет к тщательному приготовлению па­мять суда Божия и верное о нем рассуждение? Ибо суду человеческому последует временное и легкое бедствие, а суду грядущему — вечное и тяжкое. Временное все, хотя и продолжи­тельное, минуется; вечное же никогда не пе­рестает, всегда пребывает и никогда не кон­чится. В каком тогда состоянии грешник будет, когда весь свет вострепещет и поколеблется от страха перед разгневанным Судией, и уви­дит пред очами своими огненную реку, в ко­торую должен быть ввергнут, и во веки в ней гореть и не сгореть, смерть вкушать и не уми­рать?.. Когда «и цари земные, и вельможи, и бога­тые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный пожелают скрыться в пещерах и в ущельях гор, и воскликнут горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо при­шел великий день гнева Его, и кто может усто­ять» (Откр. 6:16–17)?!.. — Что ты тогда будешь думать, ты, который здесь в мире не Богу, но мамоне служил, не заповедям Божиим вни­мал, но о суете одной помышлял, не Богу, но миру угождал, не Создателя своего, но себя и создание почитал, не Благодетеля своего лю­бил, но Его создание, не чести Божией и сла­вы, но своей части и славы искал?!.. Земля и пепел! Помышляй об этом и ис­правится сердце твое, да слышится всегда в ушах души твоей слово пророческое: «Господь вовек пребывает, приготовил Он для суда пре­стол Свой, и Он будет судить вселенную по правде, будет судить людей по правоте» (Пс. 9:8–9). Готов Судия на суд, готов престол Его, готовы Ангелы вострубить и собрать на суд всех. Готово царствие небесное благословен­ным, готова и геенна нераскаянным грешни­кам, но ожидает нашего покаяния. «Не медлит Господь исполнением обетования, как некото­рые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Петр. 3:9).
В веке этом бывает, что земледельцы, ко­торые возделывают землю, трудятся и сеют, — с радостью плоды трудов своих собирают, а ле­нивые и гуляки, на них смотря и не имея чем довольствоваться, скорбят и ругают себя. Так будет и в тот день. Боголюбцы плоды веры и благочестия с радостью пожнут и получат блага, которых «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1 Кор. 2:9). А миролюбцы, видя это и узнав, что лишены таковых благ и отвержены, восплачут и возры­дают и будут бесполезно себя ругать. «Что посе­ет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от ду­ха пожнет жизнь вечную» (Галл. 6:7–8). И еще го­ворит Господь: «Вот, рабы Мои будут есть, а вы (беззаконные) будете голодать; рабы Мои бу­дут пить, а вы будете томиться жаждою; ра­бы Мои будут веселиться, а вы будете в стыде; рабы Мои будут петь от сердечной радости, а вы будете кричать от сердечной скорби и ры­дать от сокрушения духа» (Ис. 65:13–14). И сожаление, и горечь, и скорбь, и бо­лезнь умножается, если видеть иных в благо­получии, себя же в неблагополучии, видеть иных на свободе, себя же в неволе, видеть иных во славе, себя же в бесславии и бесчес­тии, видеть иных в радости, себя же в скорби, видеть иных в богатстве, себя же в нищете, видеть, что иные едят, пьют и веселятся, а са­мому испытывать голод, жажду и печаль. И так бывает в мире, и здесь я, применяясь к че­ловеку, и по мудрованию человеческому гово­рю. Как несравненно умножится сожаление, и горечь, и беда и болезнь в день судный при разлучении праведных от грешных, когда грешные увидят праведных во славе, в радос­ти и веселье, в царствии, в торжестве и в веч­ном и несказанном блаженстве со Христом, такой славы подвигами с помощью Божией достигших, хотя того же естества были, той же плотью и немощью обложены, как и греш­ники, которые себя увидят в крайнем окаян­стве, бедствии, бесчестии, отверженными от Источника жизни навеки, — и тогда познают, что от сего бедствия могли избавиться и веч­ную жизнь и блаженство получить благода­тью Христовой, но не хотели, а вместо исти­ны за тенью гонялись. Увидят и познают сие, и тем весьма умножится их скорбь, болезнь, раскаяние и тоска, но уже не возвратят того, что нерадением потеряли. Именно об этом и Господь говорит: «Там будет плач и скрежет зу­бов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изго­няемыми вон» (Лк. 13:28). А особенно, когда тех увидят во славе и между сынами Божиими, которых здесь презирали, злословили, руга­ли, злодеями называли, как подножие, попи­рали, и как сор вменяли, как сие их раскаяние и воздыхание запоздалое описано в книге Премудрости Соломона (Прем. гл. 5).
Умножит страдание в осужденных, и сильно отяготит, и нестерпимую тоску, страх и ужас соделает вечное отчаяние милости Божией, то есть, что от того страшного бедствия и страдания, в которое нерадением попали, никогда не освободятся, но вовеки в нем страдать будут. Здесь, в мире этом, каким бы тяжким и продолжительным ни было бы стра­дание, однако ж оканчивается или прежде смерти или непременно смертью; там же ни­когда не окончится. О, вечность злополучная, сколь горька и память твоя и страшна! Вечность — это нача­ло без конца. Помышляй об этом и не захо­чешь в мире этом веселиться.
В мире случающееся неблагополучие — это некая тень и образ будущего и вечного не­благополучия. Тяжко здесь царский гнев тер­петь временно, но гораздо тяжелее будет тер­петь гнев Божий вечно. Тяжко от царского лица и милости его отверженным быть и в за­точение быть посланным, но гораздо тяжелее будет от лица Божия и милости Его отвержен­ным быть и отосланным в заточение навечно. Тяжко здесь лишиться дружбы добрых людей и ими оставленным быть, но гораздо тяжелее будет лишиться пресладкой дружбы Ангелов Божиих и всех святых навечно. Тяжко здесь вмененным быть между злодеями и к злым и бесчестным людям причислиться, но гораздо тяжелее будет причтенным быть дьяволу и злым ангелам его, и с ними за одно вменяться вечно. Тяжко здесь у мучителя некоего под властью быть и от него поругание, осмеяние и всякое насилие и озлобление терпеть, но го­раздо тяжелее будет у сатаны, противника Бо­жия, быть во власти и от него поругание, по­смеяние и озлобление терпеть вечно. Тяжко здесь биение, страдание, болезнь, горячку, лихорадку, зубную боль и расслабление тела терпеть, каждому это известно, кто испытал, но гораздо тяжелее будет терпеть вечно жже­ние огня геенского, болезнь лютую и неснос­ную, скрежет зубов, червь неусыпающий, и душой и телом в том страдать. Тяжко здесь в темнице сидеть, лишаться света и никакого не чувствовать утешения, но гораздо тяжелее будет сидеть в адской темнице и никогда све­та не видеть, и всего лишиться утешения на­вечно. Тяжко здесь жажду терпеть и желать, но не иметь прохлаждения, но тяжелее будет вечно. Словом, тяжко всякое страдание вре­менное, или на душе, или на теле бываемое, каждый это знает, но несравненно тяжелее вечное, поскольку оно бесконечно, и в смыс­ле продолжительности, и по силе своей, при этом, и душой и телом будут страдать осуж­денные.
Временное страдание — это тень вечного страдания, но насколько тень отличается от истины, настолько временное страдание от вечного. Тень — это ничто в сравнении с ис­тиной, и временное страдание ничто против вечного. Всякое временное страдание не без утешения бывает, но вечное никакого утеше­ния не имеет. Познавай же вечное страдание, сравнивая с временным, и берегись, чтобы не впасть в то. Ныне сходи умом в ад, чтобы по­том душой и телом не сойти. Если горячки и лихорадки, и зубной боли, и темницы, уз, би­ения, и прочих временных бедствий терпеть не можешь, — как стерпишь огонь жгущий, но не сжигающий, червь грызущий, но не по­едающий, скрежет зубов, тьму кромешную, гнусный вид демонов, плач, стенание и рыда­ние, и прочее зло как стерпишь? Помышляй об этом, и сравнивай времен­ное страдание с вечным, и изгонится таким размышлением, как бичом, суета от сердца твоего. Воистину на ум не придет тебе ни честь, ни слава, ни богатство, ни сладость мира сего. Хлебом и одеянием и хижиной до­волен будешь, но все старание и попечение твое будет о том, как бы от того бедствия из­бавиться. Предостерегаешь себя от болезни и другого бедствия временного, так как видишь его, — как не будешь стараться, чтобы в вечную беду не попасть, когда память и страх того в сердце твое вселится? Возьми в рассуждение Спасителево слово: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26)? И сравнивай время с вечностью и мир приобретенный с погибшей душой. Нет никакой пользы там, где нет спасения души. Что тебе во всем мире, когда душа погибает? Итак, спасение твоей души должно быть тебе дороже более всех мира сего сокровищ, дороже неба и земли, и дороже всей славы, от всего мира во едино собранной. Ибо душа без всего того на тот век отойдет и ничего с собой не возьмет, как и в мир ничего не внесла, а от­носит отсюда только или спасение, или поги­бель.
Нет столь великого в мире этом бедствия, которое бы не имело какого утешения и прохлаждения. Печальна нищета, но получает утешение от имени Христова и милости добрых людей. Му­чительна жестокая болезнь, но прохлаждается лечением или чем другим. Великим бедствием и злополучием считается не только чести, име­ния, жены, детей лишиться, но и быть вверженным в темницу. Однако так бедствующий не без утешения: светом и воздухом, для всех общими, наслаждается, хотя и не равно со свободными; и пищей и питьем прохлаждается; печаль, засы­пая, забывает; посещением добрых людей уте­шается; надеждой на освобождение питается: может быть, что ран и биения не терпит. Если неправедно страдает, надеждой на небесное воздаяние увеселяется. Если праведно смиря­ется перед Богом, признает грех, кается, и так надеждой на милость Божию прохлаждается, говоря: «Благо мне, что смирил меня, чтобы я на­учился уставам Твоим» (Пс. 118:71). Кроме того, смерть все то бедствие окончит. Но сколь тяжко, сколь нестерпимо лишить­ся той славы, перед которой вся слава мира это­го, воедино собранная, как гной; лишиться созерцания того прекрасного Лица, красота, лю­безность и благосклонность Которого все сердце и дух весь в желание и любовь претво­ряет, Которым блаженные духи от начала на­сытиться не могут, и вовеки без сытости насы­щаться будут. Сколь тяжко отринуться от Царя славы Христа, красота Которого солнечное си­яние превосходит, сладости Которого немного вкусив на горе, святой Петр возопил: «Хорошо нам здесь быть» (Мф. 17:4); удалиться от града того прекрасного, небесного Иерусалима, который «не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для осве­щения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец» (Откр. 21:23); быть из­гнанным от славной и сладкой той вечери, на которой от начала мира до конца званые и из­бранные Божии будут «пить, веселиться» и от ра­дости восклицать (Ис. 65:133, 14, 18); отчуждать­ся любезного дружества блаженных духов и всех святых; кроме того, причислиться к темным и лукавым духам, быть заключенным в темницу, света непричастную, страдать без ослабления в гееннском огне, который жжет, но не сжигает, мучает, но не умерщвляет. Временное бедствие и страдание, как ска­зано, каково бы ни было, не бывает без утеше­ния, и сколь долго ни продолжается, смертью заканчивается. Но то бедствие и злополучие бесконечное. Не будет возвращения к славе Божией; не будет избавления от уз адовых и страдания огненного; словом — вечное отчая­ние в милости Божией, вечное чувствование праведного гнева Божия. Там услышится ответ: «Вспомни, что ты получил уже доброе твое в жиз­ни твоей» (Лк. 16:25). Здесь убегают люди от смер­ти, но там пожелают ее, и бежит от них; поже­лают в ничто обратиться, но не смогут; и так всегда будут умирать, но никогда не умрут. И это есть «вторая смерть» (Откр. 9:6; 21:8). Великое страдание умножается тем, что страждущему не остается никакой надежды воз­вратить того добра, которое нерадением потерял, и освободиться от того страшного зла, в кото­рое самовольно попался. От этого последует тоска превеликая, страх и ужас превеликий. Восстанет совесть, которая всю вечность будет обличать и грызть грешника за то, что такую высокую Божию благодать отринул, и так са­мовольно высочайшей Божией милости на­веки лишился, и в такое мучительное состоя­ние пришел. Бог, Творец неба и земли, Сына Своего ради тебя не пощадил, а на смерть и такие лютые страдания предал Его, как тебе Евангелие объявляло, и учителя церковные проповедова­ли. И это Бог сотворил для того, чтобы тебя от беды этой избавить. Но ты эту неизреченную Божию любовь презрел; ради временного ма­лого услаждения Бога оставил; исполнял свои прихоти, а не волю Божию, которая хотела тебя спасти; служил и угождал сатане, а не Христу. Вот прочие, подобные тебе люди, ныне утеша­ются, радуются, насыщаются вечных благ, по­скольку веровали и верой следовали Христу, Спасителю своему; а ты совет Божий отринул, и так погиб. Сколько тебя Бог призывал на покаяние, сколько увещевали проповедники — ты все то презрел. Не хотел ты послушать Бога при жиз­ни своей — не услышит и тебя ныне Бог; не ожидай более ничего, кроме того бедствия, в котором находишься. Эту чашу горести всегда будешь пить, но никогда не выпьешь. Кайся ныне, но поздно и бесполезно, если не хотел в мире полезно каяться. Стенай, воздыхай, плачь, рыдай, но бесполезно, если не хотел плакать там, где полезны слезы были. Так осужденного мучить и, как червь, грызть будет без конца со­весть, и к болезни болезнь, к мучению мучение прибавлять будет!.. В такой тесноте и отчаянии не что иное последует, как то, что осужденный сам себя будет ненавидеть, сам на себя гне­ваться, самому себе быть мерзким, самого себя гнушаться, самого себя ругать, осуждать, час зачатия и час рождения проклинать, прокли­нать время, в которое грешил, проклинать слу­чаи, которые ко греху приводили, проклинать те лица, которые ко греху случай подавали, вспоминать тех, которые от греха увещевали. О, вечность, вечность, злополучная веч­ность! Как и само воспоминание о тебе ужа­сает дух наш! Насколько увеселяет и восхища­ет дух размышляющего блаженная вечность, настолько в печаль и страх приводит злополуч­ная. Невозможно о ней помыслить без возды­хания и ужаса. Лучше здесь всякое бедствие терпеть; лучше от всякой тяжелейшей болез­ни всю жизнь страдать; лучше окованным в смрадной темнице весь век сидеть, биение и раны принимать, во все дни умирать, в огне гореть, когда сие возможно будет; лучше, на­конец, все, сколько на свете могут быть, беды, в едино собравшиеся, с благодарением тер­петь, если воле Божией угодно будет, нежели блаженной вечности лишиться и попасться в неблагополучную. Ибо здесь, какое бы ни при­ключилось страдание, какое-нибудь утешение имеет и смертью оканчивается. Там страдание лютое, страдание без всякого утешения, стра­дание не только словом, но и умом непости­жимое, страдание, которое всегда будет, но никогда не кончится. «Червь их не скончается, и огнь их не угаснет», — говорит пророк (Ис. 66:24). Кто верит этому, тот, размышляя и ча­сто вспоминая о страшном том злополучии, может к усерднейшему возбудиться покаянию, чтобы от бедствия того избавиться. А кто не верит, тот самим делом горести его вкусит и без конца, как сказано, вкушать будет.

О вечной жизни

Обратим ныне очи наши сердечные к вечной жизни и научимся познавать будущее вечное блаженство, как от тени истину, от ми­ра и в нем происходящего, к чему вера наша христианская да руководствует нас. Ибо без веры ни понять, ни говорить о будущем и не­видимом не можем ничего. Веры же основа­ние твердое и непоколебимое есть Слово Божие и милостивое его обещание во Христе Иисусе Господе нашем. Знаешь сам, с каким ликованием и торже­ством воины, победившие неприятеля, возвра­щаются в отечество свое, и всякий по заслуге своей принимает почесть от царя своего. С ка­ким несравненно большим торжеством душа, которая здесь подвизалась против мира, пло­ти и дьявола, победив этих врагов, восходит в отечество свое — небо и принимает почесть там от Царя Небесного Христа! Радуется воин, победой и почестью от царя прославленный. Как несравненно более возрадуется душа, ког­да от Царя Небесного за подвиг и победу про­славится! Также, когда сын к отцу своему из дальней страны возвратится, с какой радостью отцу является, и видит лицо его, и отцом встречает­ся и принимается! С какой радостью и весель­ем благочестивая душа от мира сего, дальней страны и странствования и плачевной юдоли, возвратится к Небесному Отцу, и увидит свя­тейшее лицо Его, и поклонится престолу сла­вы Его и Его святейшими обнимется объяти­ями! Тогда радость будет на небесах о такой душе: возрадуются Ангелы Божии и все свя­тые о такой душе и воспоют благодарствен­ную песнь: «Слава в вышних Богу!» (Лк. 2:14). Также видим здесь, как сладко и приятно человек упокоевается после трудов, тогда за­бывает всю свою скорбь и болезнь, в трудах понесенную. Как сладко и мирно упокоится в вечной жизни душа святая, которая здесь тру­дилась, боролась и подвизалась в деле благо­честия, умножала таланты Господа своего, служила Господу своему со страхом и ближне­му своему с любовью! Тогда «войдет в радость Господа своего» (Мф. 25:21). Тогда, «войдя в покой» вечный, забудет все свои здешние труды, бес­покойства, скорби, печали и болезни (Евр. 4:10). Поэтому вечная жизнь в Святом Писа­нии «покоем» называется (Откр. 14:13). Ибо здесь, в мире этом, — место торга, в котором таланты наши мы должны трудами умножать, а там — место упокоения. Здесь путь и стран­ствование, а там отечество и дом наш. Еще видим, что здесь всякий желает и ищет жить в городе хорошо устроенном, кра­сивом, богатом и славном и в доме пребывать также богатом и красивом, а в вечной жизни будет город красивый, пребогатый и славный, — град Божий, вышний Иерусалим, «которого художник и строитель Бог». Кто может описать красоту его? Ибо не видел того глаз, «не слыша­ло ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил (там) Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). Град сей — «чистое золото, подобен чистому стеклу. Основания стены города украшены вся­кими драгоценными камнями. Улицы города — чистое золото, как прозрачное стекло», и про­чее (Откр. 21:18–19, 21). Там «дом» Небесного Отца, в котором «много обителей» (Ин. 14:2). В том городе, прекрасном и преславном, и в тех пресладких обителях водворятся избранные Божии, будут в жилищах покоя, и в храминах безопасных, и в покоях премирных. Видим также здесь, как приятно людям, любовь между собой имеющим и собравшим­ся воедино, обедать, ужинать, есть, пить и ве­селиться. Видим это в мире, а там избранные Божии «возлягут с Авраамом, Исааком и Иако­вом» (Мф. 8:11), «есть и пить будут за трапезою Христовой в царстве Его» (Лк. 22:30). Тогда «на­сытятся от тука дома Господня, и потоком сладости Его напоятся» (Ис. 65:13–14; Пс. 35:9), ибо там источник жизни. Видим также здесь, как любят люди оде­ваться в одежды красивые и светлые, а там из­бранные Божии «облекутся в виссон чистый и светлый, в ризу спасения и одежду правды» (Откр. 19:8; Ис. 61:10). Тогда «уничиженное тело святых преобразится так, что будет сообразно славному телу Христову» (Фил. 3:21). «Тогда пра­ведники воссияют, как солнце, в царстве Отца» их (Мф. 13:43). Еще видим здесь, что всякий желает во дворе царском жить и слыть придворным его слугой, а там избранные Божии и святые бу­дут жить в доме Божием, во дворе Небесного Царя. «Блаженны живущие в дому Твоем (Гос­поди), во веки веков восхвалят Тебя» (Пс. 83:5). Еще примечается здесь, что всякий хочет слышать сладкое пение, и сколь сладко уте­шается им, сказать невозможно, а там услышится сладкое пение Ангелов святых и из­бранных. Во граде том, на каждой его улице, поют пресладкую песнь: «Аллилуия! ибо воца­рился Господь Бог Вседержитель. Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо насту­пил брак Агнца, и жена Его приготовила себя» (Откр. 19:6–7). Также видим и слышим здесь, сколь при­ятно и радостно торжествуют люди над по­бежденными врагами своими, от которых много напастей и бедствий претерпели. А там избранные Божии будут во веки торжество­вать над врагами своими, смертью и адом, петь победную песнь и в радости духа воскли­цать, «тогда сбудется слово написанное: погло­щена смерть победою. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Благодарение Богу, даро­вавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!» (1 Кор. 15:54–55, 57). Ничто так здесь людям не приятно, как согласие, мир и любовь между собой иметь. Бесспорна эта истина у всех, не только у хри­стиан, но и у язычников, все того желают и ищут. Там будет между избранными Божиими совершенный мир, согласие и любовь, пото­му что все будут совершенно друг друга лю­бить и все одного хотеть, чего один Отец Не­бесный хочет, и не хотеть, чего Он не хочет. Тогда исполнится совершенно воля Небесно­го Отца. Всякий знает, как ныне радуется человек, отыскав себе друзей честных, постоянных и почтенных, а там будет избранных Божиих дружество со святыми Ангелами. Тогда будет едина церковь, едино стадо Ангелов и людей, и едиными устами и единым сердцем будут хвалить и воспевать Пресвятую Троицу, Бога и Создателя своего. О, любезное и вожделен­ное дружество, в котором Ангелы с людьми, и люди, как Ангелы, соединятся с Ангелами! Ибо будет незазорное, нелицемерное, истин­ное и святое дружество. Также, как приятно и любезно людям здесь жить в безопасности, в тишине, ника­кого страха не бояться, от всех наветов вра­жьих свободными быть. Там будет совершен­ная безопасность и тишина, всякий страх там места иметь не будет, потому что всякая вражда и злоба оттуда удалена. Враги и кле­ветники в своем месте заключены будут, и между теми и этими «утвердится великая про­пасть» (Лк. 16:26). Как здесь утешается всякий славой и чес­тью, кто любит ее, всякому известно, хотя и знает, что она, как цвет, увядает, или, как тень, исчезает, или, как сновидение, отходит, а там будет слава и честь истинная, постоян­ная, вечная, великолепная, тогда откроются сыновья Божии и явится слава их. «Возлюблен­ные! мы теперь дети Божии; но еще не откры­лось, что будем. Знаем только, что, когда от­кроется, будем подобны Ему» (1 Ин. 3:2). Тогда святые Божии, которые Единородному Сыну Божию здесь были сообразны в страдании, сообразны будут и во славе. Поскольку с «Ним страдаем, — говорит апостол, — чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние вре­менные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим. 8:17–19). Сколь за великое блаженство почитает че­ловек премудрость. «Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум» (Притч. 3:13). Там открываются блажен­ным все сокровища премудрости Божией, по­знают ясно Бога с Его Божественными свойст­вами, и в Боге увидят таинства, ныне сокровен­ные, ибо разум будет просвещен Божествен­ным светом. Как ныне воздух солнцем, светло и ясно сияющим, просвещается, и чист, ясен, и светел бывает, так тогда души избранных Божиих просветятся светом вечного и незаходимого солнца — Бога, и сами «воссияют, как солнце, в царстве Отца их» (Мф. 13:43). Тогда ис­полнится совершенно пророческое слово: «Во свете Твоем (Господи) узрим свет» (Пс. 35:10). За великое почитают люди здесь царю все­гда предстоять и смотреть на лицо его, всеми такие ублажаются, а особенно, когда царь бу­дет благочестивый, праведный, милостивый и мудрый. Ибо предстоящие царю и к славе царской приобщаются. Там избранные Божии предстанут Христу, Царю Небесному, и уви­дят Его в Божественной славе, и во веки веков будут с Ним, как Сам Спаситель о том молил Небесного Отца Своего: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне» (Ин. 17:24). О, как возрадуются тогда лю­ди Божии святые, когда станут пред Царем славы и сами славы Его причастниками будут, ибо «с Ним страдают, чтобы с Ним и просла­виться» (Рим. 8:17). Того лицом к лицу в боже­ственной Его славе увидят, в Которого ныне не сомневаются и не стыдятся веровать и ис­поведовать Богом своим, хотя и родился от Девы и как человек на земле пожил, постра­дал и умер. И хотя здесь ради Него ныне по­ношение, бесчестие, гонение и страдание терпят, там ради Него и с Ним, как члены те­ла с главой, и как меньшая братия и сыновья Божии с Единородным Сыном, прославятся, вознесутся, возвеличатся и увенчаются!.. Если, «и не видев, любят Его, и доселе не ви­дя, но веруя в Него, радуются радостью неизре­ченною и преславною» (1 Петр. 1:8), — тогда «в яв­ление славы Его» насколько более «возрадуются и восторжествуют» (1 Петр. 4:13). Сколь нена­сытно желают люди Бога видеть, люди, серд­це которых любовью Его уязвилось, которые с пророком поют Ему: «Как лань с желанием стремится к источникам водным, так желает душа моя к Тебе, Боже. Возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41:2–3). Тогда люди сие святое желание свое утолят и жажду свою прохладят ненасытным лицезрением прелюбезного Божества. «Теперь мы видим, — говорит апостол Павел, боголюбивая душа, — как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тог­да же лицем к лицу» (1 Кор. 13:12). Ныне, «водво­ряясь в теле, мы устранены от Господа, — ибо мы ходим верою, а не видением» (2 Кор. 5:6–7). Тогда увидим Его «лицем к лицу». Ныне создание Его видим и от создания Со­здателя познаем, но Создателя не видим, а тог­да самого Создателя «лицем к лицу» увидим. Ныне благодеяниями Его пользуемся, насыщаемся и утешаемся, но Благодетеля не видим, а тогда са­мого Благодетеля увидим. Ныне слышим свя­тое слово Его, пророками и апостолами Его объявленное, но Глаголавшего не видим, а тог­да Самого Его увидим. Ныне дарования Его, как ручьи от источника, на нас щедро излива­ются от Него, но Дарователя не видим, а тогда Его увидим и от Него Самого, как источника приснотекущего, черпать будем преизобильно, непрестанно, без сытости и без конца. Ныне посещающего нас и стучащего в двери сердец наших, наказывающего и утешающе­го, как Отца, опечаливающего и увеселяюще­го, чувствуем Его, но Его Самого не видим, а тогда само лице Его святейшее, как Отца де­ти, увидим, и «возрадуется сердце наше, и радо­сти нашей никто не отнимет у нас» (Ин. 16:22). Ныне в молитве, пении, славословии и хвалении стоим пред Ним и молимся Ему, призываем Его, поклоняемся Ему, поем Ему и хвалим Его, но Его Самого, Которому молим­ся, поклоняемся и поем, не видим, «ибо мы хо­дим верою, а не видением» (2 Кор. 5:7), а тогда Его Самого «лицем к лицу» увидим, и будем видеть во веки и поклоняться, будем петь и хвалить без труда, и видеть без сытости, и «увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2). Тогда придем и явимся «ли­цу Божию» (Пс. 41:3). Тогда «насытимся, когда явится нам слава Его» (Пс.16:15). Тогда испол­нится слово изреченное: «Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас; и увидите это, и возрадуется сердце ваше» (Ис. 66:13–14). Тогда «будет Бог все во всем» (1Кор. 15:28). Ублажают люди здесь того, кто имеет те­ло здоровое, легкое, благоцветущее, краси­вое и прочими естественными дарованиями украшенное, а тогда в избранных Божиих бу­дут телеса нетленные, здоровые, благоцветущие, красивые, славные, легкие, духовные, светлые и бессмертные. Ибо «сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело ду­ховное» (1 Кор. 15:42–44). О, прекрасная и вожделенная весна, кото­рая такие прорастит цветы на земле новой! Ибо «мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает прав­да» (2 Петр. 3:13). Не будет тогда ни старых, ни немощных, ни прокаженных, ни расслаблен­ных, ни слепых, ни хромых, ни печальных, ни унылых, но все в благоцветущем и совершен­ном здравии будут, и будут во веки. К блаженству избранных Божиих и то присовокупится, что они так уверены будут в непрестанном и вечном своем блаженстве, как уверены будут, что Бог, с Которым будут и Которого видеть будут, есть вечный и беско­нечный и царствию Его не будет конца, и сами не захотят того лишиться, что получили. Сам рассуди, какая радость, веселье и восклицание будет в сердцах их, когда в таком блаженстве будут, какого язык сказать, и ум вообразить, и сердце понять, и глаз видеть, и ухо слышать здесь не может, — и будут в том блаженстве во­веки без конца. Утешатся избранные Божии блаженством небесным, но еще и еще будут утешаться тем, что оно без конца и без конца его иметь будут. Без конца видеть Бога будут, без конца во славе будут, без конца, как солн­це, в царствии Отца их сиять будут, без конца в радости и веселье несказанном и непрестан­ном будут. Итак, видишь тень, видишь и истину, по­знавай же от тени истину. Тень — временное, а истина — вечное блаженство. Оставь тень и держись за истину, дабы постигнуть истину. Помни Спасителево слово: «Много званных, но мало избранных» (Мф. 20:16). Мы благодатью Божией позваны к вечной жизни, постараем­ся же не только между званными, но и между избранными быть. Помышляй об этом при­лежно и часто, и станет мерзким для тебя мир со своими прелестями и похотями.

Из книги «Об истинном христианстве. Кн. 1 Часть 2», свт. Тихона Задонского.